Реджеп Тайип Эрдоган переизбран президентом Турции. Теперь общий срок его пребывания у власти может составить как минимум четверть века. Игорь Семиволос, директор украинского Центра ближневосточных исследований, рассказал «Азаттыку» (Казахской редакции Радио Свобода), почему, по его мнению, это «последний срок» Эрдогана? Что ждет страну под его правлением? Какую роль будет играть Турция в урегулировании конфликта в Украине? И что эта страна может предложить Центральной Азии?
«Понятный» Эрдоган и «неубедительный» Кылычдароглу
«Азаттык»: Эрдоган победил на президентских выборах во втором туре, набрав чуть больше 52 процентов голосов. Как вы думаете, почему проголосовавшее большинство в Турции, переживающей самые тяжелые за последние два десятилетия времена, гиперинфляцию, последствия землетрясения, отдало предпочтение действующему президенту?
Игорь Семиволос: В противостоянии двух политических лидеров, один из которых олицетворял левоцентристскую позицию (Кемаль Кылычдароглу – Ред.), а другой – правоцентристскую (Эрдоган – Ред.), большая часть населения предпочла сохранить прежнего лидера, поскольку он уже понятный и известный.
Мы видим, что в обществе возник запрос на изменения. Но оппозиционные силы не смогли сформулировать и четко донести месседж на этот запрос. Кылычдароглу в этом плане не был достаточно убедительным. Его программа – это во многом возвращение к истокам кемализма, так называемой доктрине шести стрел, которая представлена на эмблеме их политической силы – Республиканской народной партии (РНП). Эта доктрина в значительной степени устарела.
Конечно, важную роль играет личность. После того как Кылычдароглу стал единым кандидатом от шестерки политических сил, были разговоры, что он компромиссная фигура, а главная задача – обеспечить присутствие во власти представителей этих политических сил. И с самого начала турки видели, что представитель от оппозиции – это слабая, не харизматичная политическая фигура. Общество, которое привыкло к лидерским режимам, все равно ориентируются на лидера. Он должен олицетворять те изменения, которые ему предстоит произвести. Кылычдароглу не был таким.
Более того, между первым и вторым туром позиция Кылычдароглу ушла резко вправо. Оппозиция воспользовалась правонационалистической риторикой. Начали говорить о немедленной депортации сирийцев из Турции. И очень много таких вещей, которые многим не понравились.
Общество Турции расколото на религиозную и светскую части. Первые семь лет правления Эрдогана скорее выглядели как достаточно консенсусное решение турецкого общества. Тогда были проведены реформы, которые усилили демократические институты. Армия была окончательно заведена в казармы, усилена роль женщин.
Параллельно с этим возникают перекосы. Возвращаются хиджабы. Общество в Турции раскалывается в основном по этому принципу. Эти войны идентичности, которые возникли [тогда] на фоне реформ, отход от жесткого кемализма, они в настоящий момент (на этих выборах – Ред.) и разыгрывались. Как я понимаю, схема не сработала. Оппозиция не смогла предложить нового идеального будущего. Можно сказать, что целый комплекс причин стал результатом проигрыша оппозиции.
«Азаттык»: Кылычдароглу тем не менее набрал более 47 процентов голосов. Несмотря на проигрыш, у оппозиции достаточно много сторонников по всей стране. Видите ли вы усиление поляризации в турецком обществе?
Игорь Семиволос: Давайте посмотрим на результаты предыдущих президентских выборов, которые состоялись пять лет назад. Эрдоган тогда получил 52-53 процента голосов. Отличие: он получил их в первом туре. Оппозиция, если брать в совокупности всех, кто выдвигал свои кандидатуры, тогда набрала порядка 45 процентов. Сейчас они получили 48 процентов, то есть больше на три процента. Это связано с антирейтингом [Эрдогана].
Если мы говорим об избирателях, которые голосуют против него, то они делятся приблизительно таким образом: часть, которая видит развитие Турции по либеральным направлениям. Националисты-традиционалисты, которые являются кемалистами. Есть ультранационалисты с близкой к ксенофобии политической программой. Правоцентристы – это Партия справедливости и развития (ПСР). Ультраправые – это различные исламисты, которые выступают за демонтаж светской республики. Также есть курды, которые находятся еще левее.
Мы сейчас видим, что левый фланг от центра – раздробленный. Я допускаю, что постепенно произойдет дробление и правого фланга. На самом деле общество становится более сложным. Соответственно, с ним надо работать, предлагать новые идеи, а этого никто особо не делает. Все продолжают использовать старые, которые уже отработали свое. Некоторые исследователи, и я где-то с ними солидарен, говорят, что происходит кризис республики. Идеи, на основе которых она была создана (обращу внимание: Ататюрк присутствует и на эмблемах оппозиции, и на эмблемах власти), исчерпали свой модернизационный ресурс.
Турецкое государство должно запустить новый инновационный этап для того, чтобы сохранить те позиции, которые она сейчас имеет, то есть оставаться 18-й экономикой мира. Инновации означают серьезное изменение общества. Воспроизводить нечто, подобное тому, что было создано на Западе, – в виде «байрактаров» (беспилотников – Ред.), вооружений, в Турции уже научились. Но предлагать абсолютно новую инновационную экономику, которая позволит им вырваться из развивающихся стран – это большая проблема. Часть турецкого общества это понимает, но она постоянно должна оглядываться на другую часть, которая боится глобализации, дальнейшей модернизации, инноваций, разрушающих, [по их мнению], устои традиционного общества.
Эрдоган «оседлал» в свое время и модернизационную, и консервативную повестку. Сейчас он возглавляет консервативную. А модернизационную никто подхватить не может. Есть протестный электорат, есть антирейтинг Эрдогана. Но нет пока лидера, который может эти все группы объединить и предложить понятные и очевидные направления движения.
«Эрдоган – уходящий политик»
«Азаттык»: А чем это грозит турецкому обществу, когда нет такого лидера, который мог бы сплотить все эти группы?
Игорь Семиволос: Войны идентичности стали основным маркером этой президентской кампании. Они использовали все маркеры идентичности, начиная от Запада, заканчивая религией и так далее. Эти маркеры остаются, их будут еще достаточно успешно использовать.
Но параллельно турецкое общество будет усложняться. Это естественный процесс, потому что оно развивается, возник новый средний класс, который во многом был благодарен Эрдогану за свое появление. Но это уже в прошлом. Сейчас общество нуждается в новых идеях. Поэтому, мне кажется, для Турции очень важна оценка того, что произошло, серьезная дискуссия. Я очень надеюсь на появление серьезной либеральной партии, потому что таких в стране нет.
Для того чтобы стабилизировать общество и привести его так или иначе к центру в политических взглядах, необходима устойчивая экономическая ситуация. А тут, естественно, трудно себе представить, как это произойдет с той политикой, которую реализовывал Эрдоган.
Я даю себе право забежать вперед: Партия справедливости и развития (ПСР – партия Эрдогана – Ред.) ведь тоже в кризисе. Эрдоган – уходящий политик. И я не вижу там, среди всех этих политических сил, человека, который может его заменить, потому что любой формат: передача власти семье, представителю семьи и выдвижение новых лиц с группой исламистов – все равно не решает проблему для Партии справедливости и развития, потому что общество усложняется. Должна усложняться политика. Этого пока нет. Но, вероятно, это последние выборы, где участвовали политики старой школы, которые построили свою политическую карьеру на противостоянии и борьбе.
«Азаттык»: Есть мнение, что позиции Эрдогана шаткие и это приведет к более авторитарному правлению и большему количеству репрессий внутри страны. Что вы думаете на этот счет? Позволит ли он неким силам или либеральным идеям появиться на свет?
Игорь Семиволос: Это не от него зависит. На самом деле они уже появились. Например, мэр Стамбула Экрем Имамоглу в значительной степени олицетворяет турецкий либерализм, социально ориентированную экономику, экологию. Я думаю, проигрыш РНП и других партий запустит поиск новых месседжей, новых людей.
Будет ли диктатура? У меня серьезные сомнения, потому что заявления Эрдогана свидетельствуют: он не хочет сейчас дальше раскачивать лодку. Наоборот, пытается снизить уровень противостояния, потому что ощущает: этот уровень и так достаточно серьезный. Сейчас им нужно остудить общество.
Анкара продолжит балансировать между Западом и Россией
«Азаттык»: Вы упомянули, что Эрдоган – уходящая фигура. Чего нам ждать по истечении его президентского срока? Уйдет ли он с политической арены?
Игорь Семиволос: Думаю, да. Я понимаю, что он в своем выступлении упомянул, что теперь будет [с Турцией] до смерти. Для человека его плана любой уход выглядит неприемлемым. Но сейчас, мне кажется, ПСР должна вырастить новых лидеров, если они хотят остаться на политической арене как ведущая политическая партия. Поэтому, я думаю, все-таки это последний срок Эрдогана.
«Азаттык»: Эксперты полагают, что после выборов Эрдоган может еще больший приток иностранной валюты в преддверии местных выборов в следующем году. Согласны ли вы с этим мнением?
Игорь Семиволос: Тут вопрос не в притоке иностранной валюты, а в инвестициях. Я не думаю, что Россия способна обеспечить тот же уровень, что и Запад. Ведь по большому счету турецкая экономика и все, что с ней произошло положительного в начале нулевых годов, было связано с западными деньгами и инвестициями. Поэтому вряд ли Россия сможет перебить это или создать реальную альтернативу. Эрдоган будет, вероятно, продолжать балансировать, используя Россию в качестве сырьевой базы, а себя – как посредника, для того чтобы балансировать свои интересы между Западом и Россией.
«Азаттык»: Администрация президента Турции сообщила, что Эрдоган будет дальше продолжать предпринимать усилия по урегулированию конфликта в Украине. Как вы думаете, насколько это посредничество будет результативным?
Игорь Семиволос: Максимум, в чем Эрдоган преуспел и за это огромное спасибо, – это зерновое соглашение, из которого они имеют прямую выгоду. Но более сложных переговоров пока ждать не стоит.
Что будет с Организацией тюркских государств?
«Азаттык»: Что будет с поддерживаемой Эрдоганом идеей тюркского союза, Турана? Ждать ли активизации работы Организации тюркских государств?
Игорь Семиволос: Думаю, да. Как только карабахский конфликт окончательно будет урегулирован, будут подписаны соглашения, начнется работа турков с армянами. Это неизбежно. Соответственно, возникнут безопасные условия для активного продвижения Турции в Центральную Азию. Торговый коридор, который может пройти по территории Армении и дальше через Азербайджан в Центральную Азию – достаточно перспективный маршрут. Очевидно, что Эрдоган будет его достаточно активно развивать. Тема Центральной Азии – это одна из фишек Эрдогана, поэтому он будет ее дальше продвигать.
«Азаттык»: Эксперты утверждают, поскольку Россия увязла в войне, в Центральной Азии возник вакуум, который пытаются заполнить Китай, США и Турция. Как вы думаете, у кого больше шансов укрепить свои позиции в регионе?
Игорь Семиволос: Это вопросы философские. Потому что каждая из этих стран имеет свою повестку. Я не думаю, что центральноазиатские элиты хотели бы «положить яйца в одну корзину». Мне кажется, они будут стараться сотрудничать со всеми, пытаясь получить максимальную прибыль.
Что касается инвестиций, то, очевидно, их предоставит Запад, и никто другой. Это иллюзия, что Китай может предоставить значительное количество инвестиций, которые позволят развиваться центральноазиатским технологиям. Китай пытается максимально привлечь регион на свою орбиту, используя в том числе вопросы безопасности, хотя я с большим трудом представляю, что это может реально сработать.
Сотрудничество с США, соответственно, тоже касается вопросов безопасности и экономики.
Турция будет использовать тюркский компонент и инвестиционные проекты – это перспективный проект, который неизвестно чем закончится. Потому что Турция сейчас действительно переживает нелучшие времена. Она, кроме тюркской солидарности и перспективных транспортных коридоров, предложить пока ничего не может.
Форум