В одном из шелтеров Санкт-Петербурга живет 18-летняя Манижа, уроженка Таджикистана и гражданка России. Девушка, которая вместе с родителями и братьями несколько лет назад переехала в Россию, не захотела жить по обычаям своей семьи и рано выходить замуж за жениха, которого ей подобрал отец. Вместо хиджаба и «традиционной» семьи с подчинением жены мужу она хочет получить образование, рисовать и стать видеоблогером.
Журналистка проекта Север.Реалии Татьяна Вольтская поговорила с Манижей о том, как ее пытались выдать замуж и почему она сбежала от родных. Татьяна Вольтская признана российскими властями лицом, выполняющим в России функции иностранного агента. Она обжалует этот статус в судебном порядке.
Семья Манижи (мать, отец и пятеро детей) приехала в Россию 11 лет назад, теперь все они российские граждане, живут в Псковской области. Маниже, младшей из детей, сейчас 18 лет, а когда она приехала в Россию, было семь. В Таджикистане девочка окончила первый класс, и на этом ее образование закончилось. Она рассказывает, что хотя вся ее семья уже получила российское гражданство, они так и не адаптировались к местной культуре. Школьное образование для детей для родителей Манижи не было в приоритете.
– Расскажи, пожалуйста, про свою семью, чем твои родные занимаются в России?
– Семья у меня была не самая богатая, но еда и одежда у меня были в достатке. Мама все это обеспечивала, отец практически не работал, а если работал, то все деньги оставлял себе. Мама сначала работала сапожником, старшая сестра ей помогала. А потом она занялась нашим огромным огородом, там были яблоки, груши, малина, крыжовник. Мама выращивала огурцы и помидоры, которые очень ценились. Мой брат отвозил ее на машине на рынок, и она все это продавала, каждый день получала с этого 2-3 тысячи рублей. Я помогала ей с огородом и иногда ездила с ней на рынок – она в одном месте сидит, я в другом.
А отец по жизни такой – привык отдыхать, чтобы его другие обеспечивали. Братья мои, к счастью, не такие, они работают – старший брат продавцом в «Пятерочке», младший сапожником. Мама с сестрой еще уходили на мойку автобусов в ночную смену, и я круглосуточно находилась с отцом. Он не работает и все жалуется – проклинает то одного ребенка, то другого, вы бы знали, какое это мучение! Мне тогда было уже 14 или 15, и это был самый жесткий момент. Я с мамой на рынок ходила, только чтобы не оставаться с отцом и его нытьем.
У меня два старших брата и две старших сестры. Со всеми отношения хорошие, но с одним братом – особенно, с тем, который младше, с ним мы и сейчас общаемся. С сестрами я не очень дружила, они более традиционных взглядов, более строгие. Они осуждают мой поступок, мой выбор.
– Почему ты решила сбежать из дома?
– Мне очень много времени потребовалось, чтобы понять, что такая жизнь – не самая лучшая. Но окончательно я решила сбежать, когда меня засватали. Как-то мы с сестрой идем куда-нибудь гулять, и там появляется мужчина, ему 21 год. Мы виделись два раза, а потом я вдруг узнаю, что я уже засватана. Я иду к сестре: «Что за прикол, почему меня никто не просил?» Она говорит: «Мы же его встречали, и ты была радостная».
У нас считается, что девушка должна быть скромной, а если она скажет, что согласна выйти замуж, это будет считаться позором. А если не согласна, она говорит так: «Если вы меня выдадите за этого мужчину, я себя убью», – это считается отказом. А если она спокойная, радостная и говорит: «Отец, все в твоих руках, делай, что хочешь», это значит, она согласна. Вот именно так нужно сказать, а не прямо. А я всегда радостная – при чем тут это?! Можно же было меня спросить по-человечески? Я иду к отцу и говорю: «Я не согласна идти за этого человека, я вообще не хочу замуж». А он говорит: «Как это, мы уже согласились, уже все продумано, в сентябре после твоего дня рождения будет свадьба. Ты не можешь отказаться, иначе ты нас опозоришь».
Манижа ходила к отцу несколько раз, плакала, просила не выдавать ее замуж, но так ничего и не добилась. Мама и младший из братьев ее поддерживали, но это тоже не помогло. И тогда она поняла, что не хочет сидеть дома, подчиняться во всем мужу и рожать детей.
– Не потому, что я не люблю детей, но родить в 18 лет – это дикость. А в Таджикистане в первый же год, как ты выходишь замуж, от тебя все требуют ребенка. Бывают даже случаи, что девушки выходят замуж и если у них в первый-второй год не появляется ребенок, с ней могут развестись: на парня идет давление от родителей, от всего общества, что твоя женщина больная. И он разводится или берет вторую жену, чтобы ему родили ребенка.
А я не хочу такой жизни! Я хочу работать, обеспечивать себя, подниматься выше. Я мечтаю стать блогером, мне очень нравится рисование, я хочу снимать видеоролики про макияж, собирать аудиторию – чтобы меня любили. Я видела, чего люди добиваются в жизни, увидела, что это возможно, что у меня самой есть мечты и цели – и это далеко не выйти замуж. Мне, наверное, внимания всегда не хватало. Эта мечта и помогла мне сбежать из дома.
– Как ты готовилась к побегу?
– Я открыла аккаунт в ТикТоке, рассказывала о своей жизни, попросила людей о помощи. Подружка мне помогла сделать банковскую карту, и я открыла на нее сбор в инстаграме и ТикТоке. Писала своим подписчикам, просила распространять информацию обо мне среди блогеров, и очень много людей мне помогло.
Одна девушка попросила доказательств, что я говорю правду, – я прислала ей запись разговора с семьей. Старший брат советовал отобрать у меня телефон, а мама сказала: «Вот она выйдет замуж, и путь муж делает с этим телефоном, что хочет». Я маме потом говорю: «Как ты можешь так говорить, а вдруг он окажется плохим человеком, будет меня бить, как я тебе или папе сообщу об этом без телефона?» Но мама считает, что даже если муж тебя избивает, это не повод уходить из семьи. Да я и вообще не хочу замуж, даже если я кого-то полюблю, я считаю, что замужество – это вещь необязательная.
– Твои родные ни о чем не подозревали?
– Я решила дождаться совершеннолетия и сбежать в день своего рождения. За два месяца до него меня стали держать все строже и строже. Раньше я ходила куда угодно – на улицу, к племяннику, а теперь – только по какой-то надобности, в магазин например. Я стала очень осторожна, днем не брала в руки телефон, только ночью.
– А кто тебе вообще давал деньги на телефон?
– Я же шить умею, я помогала сестре, которая работала в мастерской – там и сапоги чинили, и на куртках молнии меняли, и брюки подшивали, а часть денег давали мне, так что у меня были маленькие накопления. В последний месяц перед побегом я была максимально спокойна. Я вообще-то была дерзкая девочка, и отцу резко отвечала, и маме, а тут, что мне ни скажут, я на все: «Да, хорошо». Так что они вообще ничего не ожидали – и тут я сбегаю.
В условленный день за Манижей приехали ее подруга Саша и знакомый со своей женой. Манижа сказал маме, что пошла на почту платить за коммунальные услуги, взяла рюкзак, куда поместились только джинсы и толстовка, и села в машину. Перед тем как уехать, девушка позвонила в местную полицию – предупредить, чтобы ее не искали, так как она совершеннолетняя и уезжает добровольно.
– Твоя семья подала заявление о том, что ты сбежала, чтобы тебя объявили в розыск?
– Я спросила полицейского: «Что мне делать? У меня традиционная семья, они будут меня искать». Он отвечает: «Поговорите с родителями». Когда мы уже приехали в Петербург, он нам опять позвонил, сказал, что мои родные оставили заявление, хотят меня найти – пойдите в полицию и напишите заявление, что с вами все в порядке, и пришлите мне свою фотографию. Было уже 10 вечера, мы пошли в полицию, а я еще письменными буквами не умела писать – полицейский заявление за меня писал. Они очень удивились: они никогда такого не видели.
Манижа рассказывает, что не могла сама написать заявление, потому что почти не училась в школе в России: закончила только первый класс в Таджикистане:
– Моя мама пыталась меня устроить в школу, когда мы приехали в Псковскую область, но там нужна была какая-то справка, которую надо было получить по месту моей прописки, за 30 километров от того места, где мы жили. И никто не захотел за ней ехать, на это все просто забили. До 10 лет я еще играла с детьми во дворе, а потом мы переехали в частный дом, и до 13 лет у меня вообще не было никакого общения с другими детьми.
– Полиция тебя разыскала? Твои родители пытались тебя вернуть домой, как это происходит с уроженками Кавказа, которые пытаются сбежать?
– На другой день я прислала псковскому полицейскому свою фотографию, а еще через два дня иду по улице, а мне навстречу – моя сестра и мама. Я без хиджаба, в джинсах, без длинного платья, и еще подруга со мной была. Мы повернулись бежать – и тут меня хватают за рюкзак.
И начались манипуляции, слезы, мама кидается на колени: «Мы тебя не выдадим замуж…» Это было очень морально тяжело. Перед тобой на коленях на улице – твоя мама, с которой ты прожила 18 лет (Манижа плачет. – Ред.) Вроде это родной человек, но она же ничего не сделала для твоего развития, не считалась с твоим мнением… В общем, я говорю: «Нет, никуда я не вернусь, это моя жизнь, я так решила. Я не хочу носить хиджаб, тема религии меня не интересует». А они не верили: как это я, такая хорошая девочка, могла снять хиджаб и убежать из дома? Они думали, это подруги напичкали меня какой-то наркотой.
На следующий день, рассказывает Манижа, родные позвонили ей и сказали, что они принимают ее такой, какая она есть, и позвали попрощаться. Манижа пошла, хотя подруга и предостерегала ее от этого. Опасения подруги оправдались: на месте встречи оказался брат девушки, который затолкал ее в такси и увез домой. Манижа рассказывает, что все пять часов дороги до Пскова она сидела с каменным лицом, не говоря ни слова, но была абсолютно спокойна. Когда ее привезли домой, первым делом на нее надели платок.
– Они у меня что-то спрашивали, я не отвечала. Приехали – моя сестра взяла и повязала мне платок. Насколько же надо ничего не понимать – они похитили человека, им грозит статья, а ей главное – платок!
Брат взял меня под локоть и повел в дом. У него так сильно дрожала рука, что хотя дома меня вообще-то никогда пальцем не трогали, но тут я подумала: сейчас меня ударят. Мне сказали: «Ложись спать, завтра поговорим».
Утром они начали задавать вопросы: «Сама ли ты к этому пришла, или тебя подруги подтолкнули?» Я говорю: «Я сама этого захотела, сама все решила». И тогда тот брат, с которым у меня хорошие отношения, говорит: «Ну все, тогда отпускаем ее, других вариантов у нас нет, задерживать ее мы не можем». А мама с сестрой – как всегда, со своими тараканами и традициями: «Как мы можем так ее отпустить, это же позор для нас!» Я с утра была в длинном платье – и тут я его сняла со спокойной душой. Родные мне купили билет обратно в Питер.
Манижа признает, что революционную роль в том, что с ней произошло, сыграл телефон, который ей подарили в 13 лет: с его помощью она много общалась в соцсетях, учила русский язык и в итоге смогла вырваться за пределы той жизни, которую ей готовили ее родные.
– В телефоне был Интернет, я начала знакомиться с людьми. Я им пишу, а они мне в ответ: «А сколько тебе лет?» – «13». – «А почему ты так неправильно пишешь?» В общем, у меня стали появляться друзья, которые начали мне помогать с русским. Я довольно быстро всему учусь. И первый класс я все-таки проучилась в Таджикистане, а таджикские и русские буквы почти одинаковые, так что читать я умела. А писать грамотно не умела, и мне стало стыдно общаться с людьми: я неправильно пишу, со мной что-то не так. И я начала искать уроки и смотреть их в ютьюбе. Если чего-то не пойму, пишу подружкам. Чем больше я общалась с людьми, тем правильнее писала.
– А твои родные дома знали, что ты с кем-то общаешься в Интернете?
– Нет, у них считалось, что опасно и неправильно знакомиться с какими-то непонятными людьми из интернета. Они не знали о моих знакомствах.
– Ты говорила родителям, что хочешь учиться?
– Да, особенно когда в 13 лет у меня появился телефон и я поняла, что слова пишутся не так, как звучат. Я говорила маме: «Я тоже хочу учиться, как другие ребята, мне одиноко одной дома». Она говорит: «Давай пойдем в вечернюю школу», и мы пошли. Они нам принесли буклетики за 4-й класс: если ты пройдешь этот тест, можешь приходить в группу и учиться. А я училась только в 1-м классе, да и то на таджикском – конечно, я его не сдала. И они говорят: «К сожалению, мы ничего поделать не можем, из-за одного человека нам не открыть 1-й класс». И опять – все на это забили.
– А теперь учиться ты будешь?
– Конечно, обязательно. Мне в шелтере купили тетрадки, учебники за 4-й класс, мне нужно подтянуться, чтобы пойти в вечернюю школу. И еще я люблю рисовать, мне купили краски. А потом я думаю пойти в какой-то колледж или на курсы. А пока учусь, чтобы идти к своей мечте: я хочу стать видеоблогером. И подработку найти, чтобы всякие штуки купить для блогинга – кольцевую лампу например.
В общем, я еще пока что думаю, куда мне пойти, где учиться, что делать. Но главная цель пока ясна – закончить 9-й класс. Подработать можно и просто за компьютером – вариантов много, главное желание и стремление. Я ведь уже через многое прошла и многого добилась, и это довольно круто. Не в плане учебы, а просто чтобы вырваться из того, в чем я жила. Сейчас я понимаю: что бы в жизни ни случилось, выход всегда найдется.
Сотрудники шелтера при благотворительном фонде «Птицы», где живет Манижа, говорят, что у девушки есть проблема с социализацией, «с ощущением себя в этом мире», но также у нее есть сильный характер: она не сдается перед трудностями, всегда готова бороться и пойдет на все, лишь бы не возвращаться к прошлой жизни.
«У Манижи хорошие перспективы, она девочка боевая, она уже много пережила. Она живет у нас – значит, ей не надо срочно искать работу, чтобы снимать жилье и выживать, – говорит директор и основательница центра Натали Никифорова. – У Манижи есть проблема с социализацией, с ощущением себя в этом мире, и мы с ней продумываем план образования, без которого не может быть полноценной работы. И мы готовы сопровождать ее столько, сколько понадобится. Мы не можем ее сейчас отправить куда-то на съемную квартиру: пока у нее нет опыта самостоятельной жизни, ей нужна адаптация».
Психолог Ольга Малышева, которая составляла план адаптации для Манижи, также считает, что у девушки, несмотря на почти полное отсутствие образования, от природы очень хорошие способности:
«Она отлично улавливает причинно-следственные связи, она понимает, что брак грозит ей бытовым рабством, ведь она видела отношение к своим замужним сестрам, к своей матери и задумалась: а хочет ли она для себя такого же? – говорит психолог. – Вот она и решила изменить свою жизнь. Возможно, она родилась такой упорной. Например она рисует, хотя у нее навыков особых нет. Я вижу, что она не сдается перед трудностями, она из тех, кто всегда будет бороться. И самое главное – то, от чего она бежала, гораздо страшнее того, к чему она бежала. И она готова на все, лишь бы не возвращаться. У нее светлая голова и желание быть полезной обществу, поэтому я думаю, что все у нее будет хорошо».
Полностью интервью с Манижей опубликовано на сайте Север.Реалий
