Министр иностранных дел Китая Ван И в ходе недавнего центральноазиатского турне говорил о планах Пекина углублять сотрудничество с соседями, развивать с постсоветскими республиками региона стратегическое партнерство и создавать с ними «сообщество с единой судьбой». Китайский дипломат провел встречи с высокопоставленными лицами в Ташкенте, Бишкеке и Душанбе. В июне Ван И побывал в Нур-Султане, где призвал страны Центральной Азии держаться подальше от геополитических конфликтов и подтвердил экономические интересы Китая. Он заявил, что регион должен противостоять попыткам внешних сил втянуть его в конфликты крупных держав и заставить его принять чью-либо сторону. За несколько месяцев до визита Ван И казахстанскую столицу посетил министр национальной обороны Китая Вэй Фэнхэ, который выразил заинтересованность в военном сотрудничестве.
Пытается ли Китай усилить свои позиции в Центральной Азии и расширить присутствие? «Азаттык» побеседовал с исследователем Рафаээло Пантуччи, соавтором книги «Синостан».
После вторжения в Украину: Казахстан и внешние игроки
«Азаттык»: Некоторые эксперты считают, что российское вторжение в Украину изменило отношения между Казахстаном и Россией. Есть мнения, что это открывает возможности для других игроков. Видите ли вы какие-либо признаки того, что вторжение придало смелости Китаю бросить вызов господству России в регионе?
Рафаэлло Пантуччи: Коротко говоря, нет. Я считаю, что Китай и до этого действовал в Казахстане в своих интересах с молчаливого одобрения России. Китай хочет от Казахстана не некоего абстрактного геополитического влияния, а более приземленных вещей, таких как природные ресурсы, доступ к рынкам, инфраструктурные проекты. Китаю хочется также, чтобы Казахстан поддерживал его на международной арене. Все это необязательно должно осуществляться в ущерб России. Россия не стремится покупать природные ресурсы Казахстана: они ей просто не нужны, у нее много своих ресурсов. Россия заинтересована в доступе к казахстанским рынкам и, если сможет, будет конкурировать на них с китайскими игроками. Но это довольно сложно сделать, учитывая высокую конкурентоспособность китайских компаний. Так что в некотором смысле это не тот случай, когда влияние России ослабевает, а влияние Китая возрастает, поскольку я не уверен, что взаимовлияние Китая и России в принципе функционирует таким образом. Обе эти страны хорошо знают позиции друг друга в Казахстане и рады действовать параллельно.
Ситуация с российским влиянием [в Казахстане] очень интересная. С одной стороны, мы совершенно ясно наблюдаем эскалацию напряженности после вторжения России в Украину. Но с другой стороны, если бы в Казахстане случился хаос – подобный тому, который был в начале года, – я думаю, что президент Токаев, вероятно, в первую очередь обратился бы за помощью в стабилизации ситуации к Москве, а не к кому-то другому, поскольку Москва в конечном счете имеет здесь личную заинтересованность и является важной стороной, несмотря на разногласия по поводу Украины.
«Азаттык»: Но западные эксперты и СМИ утверждают, что Казахстан отдаляется от России. Видите ли вы признаки дистанцирования?
Рафаэлло Пантуччи: У Казахстана есть веские причины желать дистанцирования от Москвы. На севере страны проживают этнические русские, которые составляют примерно пятую часть населения и которые настроены достаточно пророссийски. Государство в последние несколько лет проводит попытки дерусификации, продвигая усиление использования казахского языка, отказываясь от кириллицы, распространяя идею идентификации Казахстана как независимой нации. Кроме того, мы видим недавние заявления, откровенно осуждающие действия Москвы в Украине.
Вы можете посмотреть на все эти моменты и с легкостью нарисовать очень схожую с Украиной картину. Вспомните заявления президента России Путина о том, что Казахстан до относительно недавнего времени не был настоящим государством, взгляните на некоторых воинственно настроенных российских комментаторов, которые говорят о возможном вторжении и в Казахстан. Очень похоже на то, что мы видели в Украине. Но ключевое отличие заключается в том, какова альтернатива для Казахстана?
Если говорить об Украине, то она находится в ситуации, когда у нее есть выбор: попытаться вступить в Европейский союз, в НАТО. Она может смотреть в западном направлении. Казахстан может тоже попытаться, но де-факто не получится, он всегда будет обязан Китаю, России. У Казахстана есть два варианта – Китай и Россия, и в настоящее время эти две возможности очень тесно связаны друг с другом. Китай в конечном счете заинтересован не в конкуренции с Россией, а в гармоничных отношениях с ней, ему важнее всего иметь Россию в качестве геополитического партнера в его более широкой конфронтации с Западом.
Безусловно, верно то, что Казахстан попытался немного дистанцироваться от того, что Россия делает в Украине. Но в то же время эта дистанция не приближает его к другому партнеру, который поддержит его против России.
Расширяет ли Китай присутствие в военной сфере?
«Азаттык»: Вы упомянули, что Китай заинтересован больше в природных ресурсах Казахстана. Эксперты считают, что в течение многих лет между Москвой и Пекином существовало негласное разделение сфер влияния в Центральной Азии: Россия отвечала за безопасность, а Китай вкладывался экономику. В конце апреля министр национальной обороны Китая Вэй Фэнхэ посетил Казахстан и встретился с президентом Токаевым. Пекин сообщил, что стороны подписали соглашение об укреплении военного сотрудничества. Означает ли это, что Китай стал уделять внимание надзору за безопасностью?
Рафаэлло Пантуччи: Нарратив о том, что Россия занимается безопасностью, а Китай – экономикой, довольно удобен, но слишком упрощен в том смысле, что у России тоже есть экономические интересы в Центральной Азии. Создание Евразийского экономического союза было отчасти попыткой восстановить влияние России на регион в целом и на Казахстан в частности.
Я думаю, другая сторона медали заключается в том, что при наличии тесных отношений между Россией и Китаем стороны все же не очень доверяют друг другу. Если рассуждать о безопасности в Центральной Азии с точки зрения Китая, то тут в фокусе внимания будет озабоченность Поднебесной в отношении боевиков-сепаратистов, использующих Центральную Азию в качестве базы для разжигания конфликтов в самом Китае. Силы безопасности Китая уже много лет взаимодействуют с коллегами в Центральной Азии.
Китай направляет инвестиции в регион, в который прибывают его граждане, и некоторые из них попадают под удар. Китай полагался на местные силы безопасности, но они, как оказалось, не справляются. Поэтому он счел необходимым усилить свое присутствие в сфере безопасности. Все эти моменты – это то, что Китай хотел бы контролировать сам и не хотел бы отдавать на откуп России. Так что у Китая всегда был скрытый интерес. Сейчас интерес становится более заметным. Я думаю, ситуация в Афганистане (в прошлом году к власти там пришло радикальное движение «Талибан» – Ред.) стала большим стимулом для этого. Нападение на посольство Китая в Бишкеке в 2016 году тоже вызвало беспокойство. Растущее число атак на китайские представительства в Пакистане высветило потенциальные угрозы. Именно поэтому мы видим рост внимания к вопросам безопасности. Но я, опять же, не считаю, что это нанесет ущерб России, поскольку Китай не собирается отправлять в регион своих людей, чтобы вытолкнуть оттуда Россию. Китай говорит: «Мы немного обеспокоены этим, мы собираемся направить наших людей, чтобы с этим разобраться».
Сфера, в которой действительно есть конкуренция, – это торговля оружием. Есть некоторые доказательства того, что Китай обходит Россию в некоторых оружейных контрактах. В частности, подписано несколько довольно крупных контрактов с Казахстаном на поставку вооружения, касающихся беспилотных летательных аппаратов, ракетных систем и даже транспортных самолетов, где альтернативной второй стороной, вероятно, могла бы быть Россия.
«Один пояс – один путь» и риски оказаться в долговой ловушке
«Азаттык»: Недавно министр иностранных дел Китая Ван И завершил турне по Центральной Азии, в ходе которого он посетил Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. Он встретился с министром иностранных дел Казахстана Мухтаром Тлеуберди на полях заседания Совета министров иностранных дел стран Шанхайской организации сотрудничества в Ташкенте, где Ван И заявил, что Китай готов «углублять» сотрудничество и назвал основной задачей в этом направлении качественное строительство в рамках инициативы «Один пояс – один путь» (ОПОП). Означает ли это, что Китай переориентирует сухопутную часть «Одного пояса – одного пути» на Центральную Азию? Связано ли это с той же войной в Украине и санкциями против Москвы?
Рафаэлло Пантуччи: Я думаю, что Центральная Азия всегда была ключевым регионом для ОПОП. Впервые об этой инициативе было объявлено именно в Казахстане. Так что этот регион всегда был критически важным.
В последнее время возникла идея попытаться укрепить некоторые маршруты, которые проходят не через Россию. И это, на мой взгляд, прямая реакция на войну в Украине и на тот факт, что санкции постепенно исключат Россию из мировой экономической системы. И китайским трейдерам не хочется с этим сталкиваться. Как и европейским трейдерам, которые хотят торговать с Китаем. Так что есть своего рода взаимный интерес в строительстве альтернативных маршрутов. Думаю, что это коммерческое решение, а не геостратегическое, поэтому я бы не стал интерпретировать это как пощечину России.
«Азаттык»: Но как на это реагирует Россия?
Рафаэлло Пантуччи: А что она может сделать? Не думаю, что у России здесь есть какой-то выбор. И кстати, строительство таких путей далеко не ново. Всегда были маршруты, которые Китай строил в регионе и которые огибали Россию. Я думаю, что, с китайской точки зрения, идея всегда заключалась в том, что инициатива «Пояс и путь» по своей концепции должна стать своего рода паутиной, соединяющей всю Евразию, которая будет тянуться повсюду, а не охватывать только через Россию.
Самым интересным, что я заметил по этому поводу, были комментарии президента Кыргызстана Жапарова, который заявил, что говорил с Путиным и последний сказал ему, что не против строительства железнодорожной линии [Китай – Кыргызстан – Узбекистан]. Это первое признание того, что Кыргызстану нужно получить одобрение от России. Раньше я такого не видел. Но лично я не думаю, что Россия в состоянии заблокировать строительство.
Все о проекте железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан: почему она важна для стран Центральной Азии
«Азаттык»: По некоторым оценкам, Китай сокращает финансирование ОПОП, по крайней мере для некоторых проектов. Как вы думаете, будет ли Пекин реально инвестировать в центральноазиатскую часть проекта?
Рафаэлло Пантуччи: Да, пока будет. Сокращение финансирования ОПОП было связано с несколькими моментами, в том числе с экономическим спадом. Денег стало меньше, у Китая есть свои внутренние проблемы. С другой стороны, за последние несколько лет стало понятно, что многие проекты инициативы «Один пояс – один путь» стоят миллиарды долларов, и при этом не работают. Китай провел своего рода оптимизацию, признав, что он инвестировал в некоторые очень рискованные проекты, шансов вернуть деньги из которых довольно мало. Пекин не ведет бизнес по раздаче денег. Он нацелен на их зарабатывание. Так что я думаю, что мы наблюдаем скорее оптимизацию, а не сокращение ОПОП.
«Азаттык»: В Центральной Азии нередко говорят о долговой ловушке. Обязательства Бишкека перед государственным Экспортно-импортным банком Китая, более известным как Эксимбанк, составляют почти 1,8 миллиарда долларов. Из 3,3 миллиарда долларов, которые Душанбе задолжал международным кредиторам на начало 2022 года, 60 процентов, то есть 1,98 миллиарда, приходится на Эксимбанк. Каковы же риски того, что страны региона задолжают огромные суммы Китаю и не смогут их погасить?
Рафаэлло Пантуччи: Это извечная дилемма. Я не верю в нарратив о долговой ловушке, поскольку видел крайне мало свидетельств того, что китайские кредиторы преследуют цель кого-то разорить, чтобы потом что-то вернуть. Я видел, как китайцы ведут проекты, в которых требуют залога, говоря: «Мы собираемся предложить вам кредит на строительство железной дороги, вы должны будете пользоваться услугами нашей компании и должны будете вернуть долг на конкретных условиях. И если вы не в состоянии будете расплатиться с нами, то вы предоставляете нам концессии на добычу полезных ископаемых в качестве честного бартера». Мне это кажется разумным, если говорить откровенно. Теперь вопрос, думаю, заключается в том, не берут ли Кыргызстан и Таджикистан больше, чем могут унести? И это правильный вопрос, в большей степени применимый к Таджикистану, чем к Кыргызстану, поскольку в случае Таджикистана мы имеем дело с полной непрозрачностью сделок. В Кыргызстане, по крайней мере, существует определенный уровень открытости, что подразумевает наличие обсуждений и понимания происходящих событий.
Хотелось бы отметить, что я не наблюдал свидетельств того, что китайцы требуют что-то взамен, когда условия сделки не соблюдались. Они, как правило, пытаются реструктурировать кредит или найти способ его пролонгации. Обычно они не хотят, чтобы всё рухнуло в одночасье, ведь если это случится, они никогда не вернут свои деньги.
«Азаттык»: А применительно к Казахстану вы таких рисков не видите?
Рафаэлло Пантуччи: Казахстан – богатая страна, у которой есть деньги, ресурсы. Казахстан всегда очень осмотрительно относился к китайским инвестициям. И он на этом выиграл. Лучшим примером является [нефтяное месторождение] Кашаган. Когда в 2003 году компания BG выдвинула свое предложение о продаже, пожелав выйти из проекта, китайцы были очень заинтересованы в покупке, однако правительство Казахстана, «КазМунайГаз» заблокировали, не допустили их до участия в сделке.
Я хочу сказать, что Казахстан контролирует, кого он будет пускать в проекты, и он может это делать, потому что имеет хорошие позиции. Мне трудно представить, что Казахстан может попасть в такую ситуацию, что не вернет долг. У него есть деньги.
Поддержка нарратива местных правительств и «камень в огород» США
«Азаттык»: Во время визита в Узбекистан Ван И заявил, что Пекин решительно поддерживает усилия Узбекистана по сохранению национального суверенитета и стабильности. Это было неявным намеком на кровопролитие в Каракалпакстане. Также после январских событий Си Цзиньпин поддержал заявление Токаева о внешних силах. Что показывает этот подход?
Рафаэлло Пантуччи: Китай был удивлен тем, что произошло, и я не думаю, что он этого ожидал. Китай был застигнут врасплох, события в Казахстане его очень удивили. Пекин всегда будут поддерживать местное правительство, что бы оно ни говорило. И это, я думаю, именно то, что мы наблюдали. Си Цзиньпин поддержал нарратив Токаева, а Ван И поддержал нарратив о событиях в Каракалпакстане. Меня это не удивляет. У Китая нет никакого интереса идти против того, что говорит местное правительство.
«Азаттык»: В июне Ван И посетил Казахстан и встретился с Токаевым. Китайская сторона написала после встречи с Токаевым, что Пекин предостерег Центральную Азию от втягивания в геополитические игры. Ван И также сказал, что Китай никогда не посягал на территориальную целостность своих соседей и не втягивал их в конфронтационные действия. Выглядит как намек на то, что кто-то кого-то втягивает. Что имела в виду китайская сторона?
Рафаэлло Пантуччи: Это камень в огород США. Я думаю, что на самом деле речь идет о Казахстане, поскольку за последние несколько месяцев Китаю стало совершенно очевидно, что Соединенные Штаты наращивают свои усилия в Центральной Азии, которые я считаю весьма успешными. Заместитель госсекретаря посетила регион. США усилили [взаимодействие в формате] «С5+один». В Центральной Азии побывал глава Центрального командования США [генерал Майкл Эрик Курилла]. Обсуждалось повышение уровня безопасности, укрепление сотрудничества по борьбе с терроризмом. США остаются основным инвестором в регионе. США усиливают дипломатические усилия потому, что у них давние отношения с регионом, а также, вероятно, потому, что они видят, что этот регион является тылом России и в какой-то степени Китая. Поэтому я полагаю, что китайцы сделали предупредительный выстрел, попытавшись сказать центральноазиатским странам: «Мы понимаем, что вы играете в то, что Центральная Азия называет многовекторной внешней политикой. И очевидно, что американцы – часть этой игры. Будьте осторожны с тем, как далеко вы позволите этому зайти». Думаю, что это был такой сигнал.
«Азаттык»: Выходит, конкуренции между Россией и Китаем в регионе нет, но она есть между США и Китаем?
Рафаэлло Пантуччи: Это сложная конкуренция, ведь Соединенные Штаты в конечном счете не являются региональным игроком в такой степени, как Китай и Россия. Кроме того, Центральная Азия – это регион, полностью окруженный странами, которые так или иначе находятся под санкциями США. Так что Соединенным Штатам довольно трудно оказывать такое же влияние и иметь такие же связи. То, что делают США и что я лично считаю очень разумным, – это попытки наладить связи, нарастить свое влияние, сосредоточиться на конкретных проблемах, вызывающих озабоченность. Все эти действия показывают региону, что «мы здесь, чтобы поддержать вас и работать с вами». Так что это можно истолковать как конкуренцию. Я думаю, что сидящие в Пекине или Москве, вероятно, так и интерпретируют это. Но реальность такова, что динамика на местах по-прежнему благоприятствует Китаю и России.
Форум