На эти вопросы в эфире передачи «Азаттыка» ответила журналистка, иммиграционный консультант в США Марина Соколовская.
(Полная версия передачи по ссылке)
«Азаттык»: Две недели назад мигранты из Таджикистана и выходцы из других стран Центральной Азии объявили голодовку в иммиграционной тюрьме в США. Каковы условия в таких центрах, как там относятся к мигрантам?
Соколовская: Все зависит от того штата, куда вы попадете – где-то это может быть абсолютно санаторий с хорошими кондиционированием, с телевизорами, с хорошей библиотекой, с нормальным питанием, а где-то могут быть совершенно невыносимые условия. Не секрет, что детеншен (иммиграционная тюрьма) в 80% почти 90% случаев принадлежат частной корпорации. Чем меньше корпорация потратит денег на содержание каждого конкретного человека, тем больше положит в карман. А голодовки раньше были более популярны. Сейчас меньше. В январе этого года даже был бунт в одном из детеншенов в Луизиане. К сожалению, очень часто, вот именно бунты приводят к тому, что это сказывается на личном деле человека, на том, как его потом дело будет рассматриваться в суде. Голодовка, знаете, раз на раз не приходится, когда-то это помогает, когда-то – нет, но в целом условия зависят от того, куда попадает человек, от штата.
«Азаттык»: Марина, насколько риторика США дружелюбна к иммигрантам? С какими трудностями сталкиваются мигранты, приехав в эту страну?
Соколовская: На самом деле, действительно доброжелательно. Просто понимаете, в чем дело? Дело в том, что американцы, как и все другие, потребляют новости. У нас сейчас опять две, как это часто бывает в США, к сожалению, радикальные стороны – одна кричит про открытые границы, другая про то, что творится кошмар. И, конечно, отношение к иммигрантам может поменяться и меняется, возможно, в отдельных штатах более консервативных. Трудно добиться какого-то сочувствия, например, к иммигранту, который перелез через дырку в заборе в Техасе. В Техасе уже 3 год подряд объявляют чрезвычайное положение именно из такого нелегального проникновения через забор, через дырку в заборе. Трудно с этим в Аризоне, есть свои сложности в Калифорнии. В целом, знаете, [Алехандро] Майоркас, наш глава Департамента внутренней безопасности, делая заявление в мае прошлого года, сказал: «Не говорите нам, что мы нация иммигрантов, да, мы нация иммигрантов, и в первую очередь, мы нация закона». И он тогда же попросил всех еще раз не перелазить через дырки в заборе, сказав, что будет наказывать за это, и власть действительно начала наказывать. Но это не означает, что Америка отказывается от иммиграции или Америка откажется от иммигрантов, ни в коем случае. Америка напоминает, что есть иммиграционные визы, есть легальные способы пересечения границы – то же приложение CBP One, оно является легальным способом по сравнению с дыркой в заборе.
Что касается сложностей, да, действительно, есть кризис в Америке. Добавили ли кризис те сотни тысяч мигрантов, миллионы, которые приходят и которым нужна работа и жилье, курсы английского языка? Безусловно. Например, на жизни города Нью-Йорка, я последние 13 лет живу в этом городе, очень сильно сказались сотни тысяч иммигрантов, к сожалению, в отрицательную сторону. В отрицательном смысле, то есть не то чтобы это улучшило экономическую ситуацию в городе.
Но в целом повторю, что Америка никогда не закроет границы и не откажется от иммиграционных виз и притока свежей крови, талантов, людей, рабочих рук – это то, что нужно стране. Другой вопрос в том, какой приток, в каком виде. Я читала новые исследования института иммиграции, я читала замечательные исследования, они показывают, насколько изменилось лицо среднестатистического беглеца, беженца. Раньше в большей степени это были экономические беженцы, которые планировали прийти и сразу начать работать на благо Америки. Чем Америке это плохо? Ничем. Сейчас среднестатистический человек, он хоть и бежит заработать, но в большей степени он бежит за тем, чтобы Америка спасла, оберегла его, помогла и что-то ему дала. Америка уже просто не в состоянии дать что-то, потому что это невозможно, невозможно спасти всех, к сожалению. Меняется и лицо, скажем, среднестатистический облик того, кто бежит, экономическая ситуация в Америке меняется не в лучшую сторону. Когда все это встречается вместе, то получается, наверное, можно сказать, что Америка не так рада иммигрантам, хотя она рада. Просто другое дело в том, что творится на южной границе. Очень многих это не устраивает по понятным причинам.
«Азаттык»: Марина, каковы последствия нелегальной миграции в США? Что ждет нелегалов?
Соколовская: Ничего хорошего не ждет. Если немного в терминологии уйти, если человек пересекает границу по приложению СBP One, он получает определенные документы, которые дают ему возможность бороться за право политического беженца в суде. Когда человек получает этот статус – политический беженец – за ним через год он может подать на грин карту, а потом на гражданство. То есть это все пути. Как только человек перелезает через дырку в заборе, не ожидая ничего, не ожидая CBP One, просто бежит, это не приводит к статусу беженца. То есть, сейчас судьи, офицеры, которые проводят интервью в детеншене, отказывают, поскольку ты нарушил этот закон, говоря, что «мы можем дать тебе отсрочку от депортации». Америка держит тебя какое-то время у себя, может быть всю жизнь, а может быть и всю жизнь дает тебе разрешение на работу. Ты не можешь выехать, ты не можешь получить Грин-карту, ты не можешь воссоединиться с семьей. Ведь многие бегут в надежде, что перебегут через забор, устроятся, получат статус и перетащат семью. Но если человек перелезает через забор, он должен понимать, что, скорее всего, семью он увидит только в том случае, если обратно выедет из США и больше никогда не заедет.
Закручиваются гайки? Закручиваются. У нас неизменным пока остаётся федеральный закон. Он был принят в 80-х годах. В нем написано, что если нога человека ступила на американскую землю, он имеет право просить убежище. Но ведь есть куча всяких подзаконных подпунктов. И вот уже важно, как ты ступил на эту землю – через приложение или через дырку в заборе. Уже от этого многое зависит. Если мы говорим про Кыргызстан, например, у кыргызов был очень хороший процент одобрения в позапрошлом году, в прошлом, потому что многие бежали после протестов, которые были в октябре 2020 года. Вот с этим было связано, то есть у людей были неплохие кейсы. Положение женщин в стране очень часто становится причиной, ЛГБТ, человек другой национальности. То есть я знаю, с чем примерно бегут граждане этой страны, но в целом все-таки, к сожалению, очень часто причина одна – это экономическое положение. Хочется заработать, но Америка не дает политическое убежище экономическим беженцам. Экономическое положение, как и общее положение дел в стране не являются причиной для получения политического убежища. Многие этого не знают или не понимают и слушать не хотят.
Еще плюс к этому есть невероятное количество мошенников. Они просто дают представление о Мексике как о переезде в США. Побег через Мексику – это не переезд, это не иммиграция, это бегство спасения, это вынужденная мера, это когда уже нет других способов. Политический беженец – это уникальный правовой статус. Многие вот эти помогаторы, которые предлагают помощь в получении шенгенской визы, если в Мексику не пускают, предлагают купить машину, чтобы переехать через Тихуану, через границу – они это делают, потому что хотят заработать, и они представляют вот эту вот это бегство через Мексику, как иммиграцию, переезд. Но это не иммиграция и не переезд, это вынужденная мера. Если вы попали в самую сложную ситуацию, вот такой переезд в Америку является самым сложным видом иммиграции, сложнее нет.
Форум