Президент США Джо Байден во время интервью журналисту телекомпании ABC Джорджу Стефанопулосу утвердительно ответил на вопрос о том, считает ли он президента России Владимира Путина убийцей.
Речь о Путине зашла в контексте опубликованного доклада американских спецслужб о вмешательстве России в президентские выборы в США.
Стефанопулос спросил: «Итак, вы знаете Владимира Путина. Вы думаете, он убийца?»
«Ммм, хмм, да», – ответил Байден.
Вскоре после этого стало известно о том, что Москва вызывает своего посла в Вашингтоне для консультаций и анализа российско-американских отношений.
18 марта президент России Владимир Путин ответил Байдену фразой «кто как обзывается, тот так и называется». «Теперь что касается заявления моего американского коллеги. Мы действительно, как он сказал, мы с ним лично знакомы. И чтобы я ему ответил? Я бы сказал ему: будьте здоровы! Я желаю ему здоровья. Говорю это без иронии и шуток», – сказал Путин.
«И вот, вы знаете, я вспоминаю – в детстве мы во дворе, когда спорили друг с другом, мы говорили так: кто как обзывается, тот так и называется. И это не случайно, это не просто детская поговорочка и шутка. Смысл очень глубокий у этого – психологический. Мы всегда в другом человеке видим свои собственные качества», – добавил президент России.
Эксперт Российского совета по международным делам Алексей Наумов рассказал Настоящему Времени, почему Байден согласился с предположением репортера, к каким последствиям это может привести и следует ли ждать разрыва дипломатических отношений с Россией:
– В адрес Путина такие жесткие заявления от американских президентов мы, конечно, слышали и раньше. Например, от того же Барака Обамы. Но все-таки никогда – таких, чтобы президент в интервью соглашался с тем, что Путин – убийца. На ваш взгляд, насколько слова Байдена отражают позицию Белого дома и всей администрации? Или это все-таки исключительно его личная позиция?
– Мне кажется, чтобы ответить на ваш вопрос, хорошо бы понять, в общем-то, что именно сказал американский президент и насколько это из ряда вон выходящая история. Дело в том, что вообще американская политическая лексика очень напыщенная и очень такая резкая. Если вы послушаете, например, любое выступление Джо Байдена по коронавирусу, вы услышите там слова о Родине, Отчизне, Отечестве, Господе Боге – то есть в принципе резкость этой лексики, что в похвале, что в критике, американцам вообще свойственна.
Поэтому: ну да, Владимир Путин, считает Джо Байден, – убийца. Ну и что в этом, в общем-то, из ряда вон выходящего? Смотрите, отвечая на этот вопрос, мне кажется, он вряд ли думал вообще о Владимире Путине и об американо-российских отношениях. То, что Владимир Путин – нехороший человек, – это такой межпартийный американский консенсус. Этот консенсус сейчас Джо Байдену нужен для продвижения своих законодательных инициатив. Например, без десяти сенаторов-республиканцев он не сможет утвердить повышение минимального размера оплаты труда.
И если бы он, например, заявил, давайте представим, разыграем сценку, вот отвечает Джо Байден: «Вы знаете, нет, я не согласен, что Владимир Путин – убийца». Что спрашивает у него ведущий? «А как же Борис Немцов? А как же Скрипали?» И, понимаете, Джо Байден сам для себя на ровном месте создает политический кризис. Отвечать, что Владимир Путин – убийца, к тому же, заметьте, он сказал слово killer, он не сказал слово murderer, то есть именно злонамеренный вот такой вот убийца, а просто: «Ну да, убийца». Он, по сути, дал дежурный ответ на дежурный вопрос. Это вполне себе, знаете, расхожее мнение.
Митч Макконнелл, лидер республиканцев Сената при Трампе, еще называл как раз-таки, по-моему, thug – «бандит», использовал абсолютно жесткие термины. Хотя Дональд Трамп, мы помним, от ответа на этот вопрос филигранно ушел, спросив: «А что мы тут с вами, что ли, не убийцы?» Так что да, Джо Байден дал очень комфортный ответ на дежурный вопрос.
– Алексей, хочу все-таки зафиксировать: это абстрактно или все-таки конкретно? Я имею в виду заявление.
– Смотрите, это заявление не такое важное для Джо Байдена, какое оно важное для нас, жителей России, и вообще для наблюдателей за этим конфликтом. Это не изменение позиции Белого дома, это не фиксация новой реальности, это не новая глава в американо-российских отношениях. То, что в американском дискурсе Владимир Путин – убийца, – это давно закрепленный факт. Для нас просто это в новинку, потому что мы таких слов от президента не слышали. Но я вас уверяю, львиная доля американских СМИ, американских наблюдателей удивится такой резкой реакции России: «Ну да, подумаешь».
Вот, например, убийца кронпринц Саудовской Аравии, убил Джамаля Хашогги, по его приказу расчленили оппозиционера. Ну, вот этот убийца, тот убийца, ну что ж поделать-то? Так что это для нас феномен, но в целом ничего нового мы сегодня не услышали – ни от Белого дома, ни от Джо Байдена.
– Хорошо, если Байден сознательно повышает градус дискуссии с Россией или несознательно, на что он рассчитывает? Какая может последовать реакция? Просчитывают ли это в Белом доме, как вам кажется?
– Вы все ждете, что я, наверное, скажу: «Да, он там планирует какие-то ужасные конфронтации». Смотрите, он не произнес слово «убийца», он сказал: «Ммм, I do». То есть он сказал: «Угу, я согласен». То есть, понимаете, он не пришел на это интервью с идеей «Владимир Путин – убийца», это не было заранее, знаете, домашней заготовочкой, это был дежурный ответ на дежурный вопрос. Понимаете, отрицательный ответ на этот вопрос создал бы ему гораздо больше проблем. Этот ответ не создал ему дома никаких проблем.
– То есть внутриполитически вы имеете в виду, не во внешней политике создал бы ему проблемы? Имея в виду Джо Байдена.
– Я имею в виду внутриполитических проблем. Этот ответ «нет, Владимир Путин не убийца» создал бы ему вал внутриполитических проблем. Джо Байден вопреки репутации человека, очень хорошо разбирающегося во внешней политике, очевидно, в данный момент предпочел сфокусироваться на внутренней политике и не подумал о том, как это может быть воспринято в России. «Ну обидятся и обидятся, а что они нам сделают?»
Но отвечаю еще раз, это не было заранее заготовленным заявлением, это не было глубоко продуманным заявлением, это был ответ на вопрос, который общепринят в американской политической реальности, и, отвечая на него, Джо Байден думал о внутренней политике и о США, а не о российско-американских отношениях и Владимире Путине. Я уверен в этом.
– Все-таки хочется тогда поговорить о последствиях, если мы несколько расставили точки над i именно в этом заявлении Джо Байдена. Уже вызван российский посол в Вашингтоне для консультаций. В будущем возможен, как вам кажется, разрыв дипломатических отношений между Россией и США?
– Собственно, я думаю, что в будущем когда-то, если что-то страшное произойдет, то да, возможен. Но я бы обратил внимание на слова Марии Захаровой. Она сказала очень четко: «Мы не хотим окончательного разрушения российско-американских отношений». Очевидно, что конфронтация с США такая жесткая не в интересах России, и она гораздо больше не в интересах России, чем она не в интересах США, хотя США тоже не нужен полный разрыв с Россией.
Я думаю, что по российской традиции конфликт будет, в общем-то, исчерпан, громкие заявления будут сделаны, мощных последствий не будет, потому что люди понимают: ну, Джо Байден, да, внутренняя политика, вообще, знаете, он человек пожилой. У нас тут очень любят об этом говорить, приписывать ему деменцию.
Так что, я думаю, что конфликт будет исчерпан, это не будет таким, знаете, казус белли. Но медиарасстрел Джо Байдену, конечно, устроят, и я думаю, что мы увидим в российских медиа, особенно приближенных к власти, просто публичное распятие Джо Байдена: «Как же так, как же они могут». Но я думаю, что этим медиарасстрелом ситуация, в общем-то, ограничится. И это не повод для паники. Нам бы ждать ответа за хакерскую атаку SolarWinds, которую тоже американское разведывательное сообщество приписывает российским акторам.
– Если коротко, эти нынешние телодвижения, заявления и прочее – их можно назвать кризисом, новым витком?
– Слушайте, ну знаете, кризис есть давно, на этом теле кризиса появляются новые какие-то этапы. Это не глобальный этап, это этап примечательный, знаете, это очень красивый цветок на очень тонком стебле. Так что, я думаю, что это история, в общем-то, в медиа будет, но по факту не сильно повлияет на и без того ужасные российско-американские отношения.
