По всей России пришлось эвакуировать десятки тысячи людей из общественных мест после звонков неизвестных телефонных террористов.
Кто и зачем может атаковать по телефону ложными сообщениями о взрывных устройствах российские города Настоящему Времени рассказал вице-президент международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Алексей Филатов.
– Знаете, всегда, в общем-то, было понятно, что терроризм не имеет никакой религии и, так скажу, наш местный терроризм может быть куда более серьезен, чем некий исламский на чужой территории за несколько тысяч километров от нас. К сожалению, последние три года мы наблюдаем, знаете, наряду с экономическим падением жизни наших россиян, граждан, что, в общем-то, вносит некоторые изменения в их настроение, восприятие происходящего, еще достаточно серьезное такое идеологическое, психологическое влияние.
К сожалению, оно тоже не приносит хорошего настроения, а достаточно серьезно людей злит, нервирует, и вот эта копящаяся потенциальная энергия – это самое страшное, что вообще может происходить. Потому что когда этот пузырь накопится до максимума, так может рвануть, что мало никому не покажется.
– Среди сценариев возможных угроз такой вид угрозы прорабатывался?
– Ну, конечно. Это первый шаг. И здесь какая цель первая? Это посеять страх, посеять тревогу, посеять неуверенность в завтрашнем дне и неуверенность в действующей власти. Это первое, что надо сделать. Эту психологическую заводку, которая сейчас существует у населения, надо ее просто повернуть в правильное русло, и, в общем-то, сделать еще несколько шагов и привести нашу страну как минимум к расколу, а как максимум к активной гражданской войне.
– Скажите, можно ли предположить, что за угрозами взрывов последует какой-то один по-настоящему заложенный объект? И вообще сколько тратят энергии правоохранительные органы сейчас по всей стране, чтобы все это проверить после этих звонков?
– Вы знаете, судя по тому, что еще нигде не произошел взрыв, я все-таки склонен считать, что это акция чисто такая пока что теоретическая.
– Она много убытков принесет?
– Вы знаете, чисто материальных, я думаю, небольшое количество, учитывая, в общем-то, статьи, по которым мы иногда тратим деньги бездумно, в том числе на антитеррористические методы. А вот с точки зрения психологии, с точки зрения имиджа власти она принесет очень большие негативные последствия, эта акция. Все-таки надо понимать, что эта акция идет вслед за единым днем голосования, за выборами. Я думаю, что это неслучайно или, по крайней мере, люди, которые стоят за заказом всех этих деяний, хотят замаскироваться от людей, которые остались недовольны подготовкой, проведением, результатами этих выборов.
Психология террора
Какого эффекта могут достигнуть люди, организовавшие массовую эвакуацию в связи с сообщениями о заложенных бомбах, Настоящему Времени рассказал специалист по психологии массового поведения, профессор Акоп Назаретян.
– Что с людьми, которые все это сейчас смотрят, а, может быть, даже и переживают, как вы думаете?
– Прежде всего, конечно, можно говорить о том, что это творческое воображение порочное наших «друзей», этих самых террористов, находит все новые и новые выходы. «Друзья» в кавычках. Их прижали в последнее время со взрывами, и они перешли на наезды автомобильные, что, конечно, легче организовать.
– Если люди это делали сознательно – столько сообщений, столько людей испытали на себе неудобства, и теперь они между собой общаются, наверное, как-то обсуждают, возможно, заводятся друг от друга?
– Значит, в чем здесь дело. Я начал с творческого воображения, они находят все новые и новые повороты в подлянках своих. Если мы посмотрим любую статистику, то мы видим, что от падающих сосулек, скользя на гололеде, не говоря уже об отравлении некачественным алкоголем, об автомобильных авариях и так далее, погибают не в разы, а на порядки больше людей, чем в терактах. Но в чем здесь кошмар терактов, в чем их, так сказать, воздействие тяжелое? В терактах причина паники – массовой и индивидуальной – это потеря ощущения субъектности. Нам кажется, что мы знаем, что делать, чтобы не попасть под машину, чтобы не попасть в аварию. Люди не чувствуют себя субъектами, хотя гибнет намного меньше людей, то есть на нули меньше людей.
– Если по-простому сказать, я вас хочу понять, беспомощными себя люди чувствуют, растерянными, правильно?
– Вот когда я перестаю ощущать себя субъектом, что от меня что-то зависит, вот тогда это подоплека того, чтобы начиналась паника. В защитной мере многое здесь сделали, скажем, израильские спецслужбы, они сумели создать у населения эту компактность, спаянность. У нас, к сожалению, работает такой старый советский глагол «стукнуть», у нас люди как-то считают неприличным сообщать, доносить и так далее.
– А могут террористы добиться того, чтобы люди стали халатно относиться к своей безопасности, перестали реагировать на такие сообщения, и, соответственно, пропустили что-то серьезное?
– Да, снижается. Один раз вхолостую, другой раз вхолостую, в пятый раз вхолостую – и может возникнуть ощущение потери чувства опасности. Это возможно. А потом могут устраивать подлянки. Это, конечно, в значительной мере ответственность спецслужб, но с точки зрения широкой публики, здесь нужно вообще руководство областей, городов и так далее, здесь очень важно создавать настроение спаянности, взаимоответственности. Сломать это понятие «стукачество», понимаете, перерасти это понятие «стукачество».
